Цитаты из фильма - Кин-дза-дза

Не суй свой нос во все дыры, Гедеон Александрович.

Прораб! Скрипач не нужен.

А этот пацак всё время говорит на языках, продолжения которых не знает. Чё уставился, маймуна веришвило?

А вы опять не переместились, заразы…

А здесь из луца воду делают…

Я — свой. У меня мама — грузинка... была.

— Нас плюкане транклюкировали, пока мы на гастролях были. — За что? — За то, что мы их не успели. — А вы их за что? — Чтоб над головой не маячили! — И все погибли? — Конечно.

— Ты свои КЦ им не показывай. И не думай о них. Ты мой КЦ покажи. И больше пол—спички не давай, гравицаппа пол—спички стоит. — А твой пацак сказал, что целую. — Т—с—с. И он — пошутил.

Пацак пацака не обманывает. Это некрасиво, родной…

— Товарищ, там человек говорит, что он — инопланетянин. Надо что—то делать… — Звони в 03.

— Эцих знаешь где? — А то! — Вот ты и покажешь.

— Товарищ эцилопп! Они у нас вещи украли! Поймайте их! — Сорок чатлов. — Нету чатлы! Всё у экскурсовода! И скрипка у них чужая!

Чего уставился? Маймуно веришвило!..

— А у вас на Земле всё ещё моря есть? — И моря есть, и реки есть, и порядочные люди есть, господин Уэф. — Дикари, аж плакать хочется.

Владимир Николаевич, человечество из—за одного камушка с луны тысячелетия потратило, а тут живой инопланетянин и эцих из неизвестного металла!

Принеси песочку, родной.

Маймуно, виришвило!

— Это твое заднее слово? — Задне́е не бывает!

Может, мы их вызовем и спросим, пусть они сами скажут — что для них благо, а что — нет?

На речке, на речке, на том бережо—очке, ку, Марусенька белые ыыыы!..

Если ты подумаешь, что это хреновина не транфлюкатор, это будет последняя мысль в твоей чатландской башке.

— А как вы на Земле определяете — кто перед кем сколько раз приседать должен? —Ну, это на глаз... —Дикари!

Нам на Землю надо, ребята. Давайте быстрее, а то через полчаса гастроном закрывается.

— Кончай филонить, дядя Вова. — Ну, полетели, полетели, родной.

— Мы месяц по Галактике «маму» попоём — и планета у нас в кармане. А ещё месяц — и воздух купим. У кого воздуха нет, все сюда насыпятся. Воздух наш. — Они будут на карачках ползать, а мы на них плевать! — А зачем? — Как зачем? Удовольствие получать. — А какое в этом удовольствие? — Молодой ещё…

— Солнце есть. Песок есть. Притяжение есть. Где мы? Мы на Земле. Или… — Или? — Нет, давай будем считать, что мы на Земле в какой—то пустыне. Каракумы! А? Какие у нас ещё пустыни? — Гоби, Сахара… — Ну я же сказал, что у нас! — Ну, у нас ещё Кызылкумы. — Нет! Давай будем считать, что это — Каракумы. Значит, так. Солнце на западе, значит Ашхабад — там! Понял? Пошли!

Нет уж, давай будем считать, что это Каракум. Так... Солнце на западе, значит, Ашхабад там. Пошли.

Ребята! Со спичкой мы пошутили. Мы радость хотели доставить вам!

— Нет, нельзя. Надо знать! — Да можно…

Жалко начальство меня сейчас не видит. Зарплату повысили бы…

Друг, скажите номер вашей планеты в тентуре или хотя бы номер вашей Галактики в спирали.

— Откуда на Плюке моря? Из них давным—давно луц сделали. — Извините, что сделали? — Топливо, Скрипач, топливо!

Вы нам желтые штаны, а мы вам ку сколько хош!

Та—а—к. Значит, русскийязык знаем. Зачем потребовалось скрывать?

Господин Уэф! Я представитель цивилизованной планеты, и требую, чтобы вы проследили бы за своим лексиконом! Во!

— Нет, генацвали. Когда у общества нет цветовой дифференциации штанов, то нет цели. А когда нет цели... — Братцы, кончай философствовать. Он сейчас возникнет уже.

Нет, генацвале! Когда у общества нет цветовой дифференциации штанов, то нет цели! А когда нет цели — нет будущего!

— Чего—нибудь не так? А? — Всё так. Только Земля далеко. Вместо пяти — семь минут разогреваться надо. Так что пойдём цаппу для гравицаппы готовить.

Ведь время относительно, это—то вы понимаете?

— А нормального входа в этот универсам нет? — За нормальный чатлами надо платить, родной!

Дядя Вова, ваше пальто идёт… в моей шапке.

Сказано — пацакам в клетке выступать, значит, надо в клетке. Чё выпендриваетесь?

— Откуда столько набралось? — Кашу жрали. Воду пьёте. И бандура. — Бандуру вычеркни, не берём бандуру.

— Ну вот, что я щас думаю? — Что твоя жена по моргамзвонит.

— До центра подвези! — Три чатла. — Нет денег. Но мы отработаем! — А что ты можешь? — Я? Я все могу! — А короче?

Женщину вынули, автомат засунули.

Я скажу всем, до чего довёл планету этот фигляр ПЖ! Пацаки чатланам на голову сели! Кю!

Если есть на этом Плюке гравицаппа, так достанем. Не такое доставали…

Значит, такое предложение: сейчас мы нажимаем на контакты и перемещаемся к вам. Но если эта машинка не сработает, тогда уж Вы с нами переместитесь, куда мы Вас переместим!

Небо не видело такого позорного пацака как ты, Гедеван Александрович.

— У меня такое предложение, родной. Ты нам спичку сейчас отдашь, а мы тебе потом жёлтые штаны привезём, идёт? — Спасибо, у меня есть уже, может Скрипачу надо? Скрипач! Тут инопланетяне штанами фарцуют… Жёлтые, нужны тебе?

Такое предложение. Находим Скрипача, летим к местному правительству… Говорим, кто мы, откуда… Они нам гравицаппу дают, а мы организуем взаимовыгодную торговлю — вы нам штаны жёлтые, а мы вам КЦ сколько хотите.

Скрипач! Клептоманчик ты мой! Ты же гравицаппу свистнул!

— Друг, у вас какая система? Разрешите взглянуть? — Система обычная. Нажал на кнопку — и дома.

Нет денег… И деньги, и документы, и валюта — всё осталось у экскурсовода. Ну, так получилось… Отошли на секундочку, и затерялись в песках.

Я представитель цивилизованной планеты, и требую, чтобы вы проследили бы за своим лексиконом!

Клади ку — получишь гравицапу.

— Сели. — Куда сели? — Хануд. — Какой ещё Хануд? — Планета, где меня родили.

— Чего—нибудь не так? — Все так, только Земля далеко. Вместо пяти семь минут разогреваться надо. Так что пойдем цапу для гравицаппы готовить.

Эй! Пацак! Всё равно сейчас копыта откинешь. Скажи хоть раз в жизни правду. Почему с тем козлом не переместился, когда мог? Чего хотел? Малиновые штаны? Бассейн ПЖ? Скажи, что?

А ты, паршивый чатлан, цак одень и sit down, когда с пацаком разговариваешь: Хануд — пацакская планета! Родной!

Галактика Кин—дза—дза в спирали, ясно?

Если ты подумаешь, что эта хреновина не транклюкатор, это будет последняя мысль в твоей чатланской башке!

Да простая игра. Я тебе полчатла, ты мне на Земле — три спички. На, плюй, сынок.

— Киндермат. — Нечестная игра! Ты специально мои ходы плохо думал! — Своими мозгами надо играть. — Как он может своими мозгамииграть, когда он эти куклы первый раз видит?

Я тебя полюбил — я тебя научу.

— Одеколон украла… — Женщина.

— А ты что видишь? А? — Песок… — Значит, сработала эта хреновина… А этот козёл—то… с дырочками там, что ли, остался?

— Тормози! Тормози!! Тормози!!! — Как я могу затормозить, когда ты всю тормозную жидкость выпил?! Алкаш!

Это Плюк. Планета, где знают, кто перед кем должен приседать. Есть цветовая дифференциация штанов. А значит, есть цель.

Ребят, как же это вы без гравицаппы пепелац выкатываете из гаража? Это непорядок…

— Капу, капу жми! — Нажал уже..

— Астронавты! Которая тут цаппа? — Там… ржавая гайка, родной. — У вас всё тут ржавое… — А эта самая ржавая.

Я из—за вас навечно буду сидеть в горшке.

Небо! Небо не видело такого позорного пацака, как ты, Скрипач. Я очень глубоко скорблю.

Не надо булочной. Не надо справочной.

Здравствуйте, мы пацаки с планеты Земля!

Спокойно, Скрипач, не раздражай даму.

— Уэф, ты когда—нибудь видел, чтоб такой маленький пацак был таким меркантильным кю! — Никогда. Я говорил, скрипач не нужен. Вот результат.

— Ну и зараза же ты, родной… — Он хуже. Он просто кю!

Владимир Николаевич, я вас на Плюк одного не пущу.

Спокойно! Стоять!! Тихо!!! А ты говоришь — ку!

Друзья! Пацаки! Вот ваш носок, спасибо.

Тогда почему, родная, ты тут по травке бегаешь, а не там в горшочке сидишь?

Рации у нас нет, мы её выкинули.

Не четланское это дело.

Вообще—то я не специалист по этим гравицаппам…

Родной, это же последний выдох. Могила. Кладбище.

Давай еще сыграем. Ты скрипку, футляр и зубную палку. Идет?..

— Владимир Николаевич, у тебя домажена, сын—двоечник, за кооперативную квартиру не заплачено. А ты тут мозги пудришь… Плохо кончится, родной…

— Заставим всех ползать на четвереньках и будем в них плеваться. — А какое же в этом удовольствие? — Молодой еще!

Они из—за спички удавятся.

Только быстро. А то одна секунда здесь — это полгода там!

— Я сказал — до города. — А это что? — Сарай. — А это что? А это что?! А это что здесь — не город?!

Привет, гражданочка! В пальтишке не зябнешь?

Ты что, Владимир Николаевич, обалдел, родной? Откуда на Плюке моря?

Братцы, кончайте философствовать, он щас возникнет уже…

— Что они кричат? — Продают. — Что продают? — Всё продают.

Уэф, ты когда—нибудь видел, чтобы такой маленький пацак был таким меркантильным кю?

Здравствуйте! Мы — наши туристы, отстали от группы. Подбросьте нас до города, а там мы как—нибудь уже сами! Переводи.