Цитаты из фильма - О чём говорят мужчины

— Или вот она задаёт какой—то вопрос. И я вижу, что для неё это правда очень важно. И начинаю отвечать. А она уже всё — ушла. Оказывается, ей просто было важно задать этот вопрос и всё…

Выдержала бы Джульетта любовь, если бы узнала, что Ромео говорит «зво́нит» или носки по всей квартире разбрасывает?..

Читаю: дифлопе из палаба с семечками кациуса — за 64 доллара. И ведь неловко спросить: — Простите, а что такое дифлопе? Потому что, кажется, что все обернуться и начнут смеяться. И официант еще так покровительственно: — Очень рекомендую, дифлопе! Он у нас лучший в Москве! Значит, во всех ресторанах это уже давно есть и только я один как дурак про это ничего не знаю! Ну я естественно и заказал. И мне приносят ВОТ ТАКУЮ тарелку, на которой лежит вот такое дифлопе, с 5—6 семечками, а я даже уже не помню чего. — Кациуса, Господи! А края тарелки покрыты чем—то разноцветным. — Чем—то!.. В соусе фиеста. А тарелка такая огромная. Наверное, для того чтобы подчеркнуть, что дифлопе на земле очень мало и что оно очень дорогое и что этого мало достаточно, чтоб оно стоило 64 доллара. — Копейки!

Знаешь, мне позвонили... пригласили на двадцатилетие выпуска. Я говорю: «Как двадцатилетие? Я же в девятом классе!» Прихожу, а там... пожилые дяденьки и тетеньки сидят. Прикинь? И это мои одноклассники. Это что — получается, что мне столько же лет, сколько и им? О, катастрофа, а!

Интересно... Когда все это случилось, я сразу жене позвонил... А Яну даже не вспомнил.

— Что больше всего напрягает в женатом состоянии? — Отсутствие других женщин. — Нет. Отсутствие возможности других женщин. — Какой тонкий с нами едет в машине человек! — Ты, может быть, ею бы и не воспользовался, но возможность же должна быть… Пример: тебе запретили есть вилкой. — Кто?! — Ну не знаю. Сказали: «Никогда больше не будешь есть вилкой!» Казалось бы, ну и хрен бы с ней, можно ложкой, палочками, руками… Но тебе сказали: нельзя вилкой — и сразу захотелось именно вилкой. А главное, вот они, вилки, лежат. Много вилок. Открыл ящик — полно. Двузубые, трехзубые, серебряные, мельхиоровые… — Красивые! — Красивые. И тебе даже алюминиевая сгодилась бы… если у тебя три года ни одной вилки не было. А нельзя. А вчера еще было можно. А что изменилось?

— Ну ведь было же, да? Было? В глаза мне смотри! Я же вижу, что было! — Да не было ничего, зачем бы я тогда тебе рассказал. — Угу... Ну целовались же, да? Целова—а—ались! — Да вообще не целовались. — Угу... Я поняла: ты к ней приставал, а она тебе отказала! — Я ж тебе говорю — это она ко мне приставала, а я отказал... — Че... правда не было? Отказал? Жанне Фриске? — Да. — Ну ты мудаааак...

— Ты это есть будешь? — Ребята, он реально собирается это есть! — Ну, и хрен с ним. Его абсолютно не жалко. Просто мы ждали его четыре часа, теперь час проведем здесь, а потом повезем его в больницу. И проведем выходные в больнице… Мы какой город проезжали? — Липки. — Вот в больнице города Липки.

— Ты представляешь, как в такой ситуации приятно отказать? Она пришла... вся... Жанна Фриске. Пришла и говорит: «Я люблю вас!», а он ей: «А я вас — нет!» Всем бабам в её лице отмстил! За юношеские прыщи, за девочку в девятом классе, которая не пошла с тобой танцевать, за третьекурсницу, которая заснула в самый важный момент, пьяная дура! — А было и такое? — Было!

— Вот что мне сделать? Заказать такси, выйти с Геком или развестись?

— Леш, а хочешь я тебе расскажу, как бы все было на самом деле? — Нет, не хочу. — А все хотят. — Ну, давай. — Третий день отдыха, ты идешь с пляжа. Морда обгорела, кожа свисает такими лоскутами, ты ее кремом намазал, а сверху прилип песочек… островками. В правой руке у тебя маска, трубка, ласты, в левой жена и двое детей. Проходишь мимо дорогого отеля, а там она! Такая красивая, в вечернем платье и с ней мужик, тоже довольно интересный, возможно в смокинге… — В моем смокинге? — Да, только на шесть размеров больше. И вы такие... "Ой, привет." "Привет." И всё, они поехали. А еще жена тебя спрашивает: "А кто это был?" И вот что ты будешь делать а? Побежишь за ними с криком: "Подождите, я сейчас переоденусь и вам на рояле поиграю!"

— А почему ты сразу не сказал, что так вкусно, а? — Потому что тебе когда меньше 30 долларов за блюдо, не вкусно!

— Ну так что дарить будем? — Можно недорогое и эффектное что—нибудь... — 500 долларов — недорого и очень эффектно.

— …и пошёл искать произведение искусства под названием "Туалет работает". — О, а я бы этот арт—объект сейчас освоил, между прочим.

— У меня была такая прекрасная мечта… Расстались с девушкой, были серьезные отношения… Короче, я мечтал, что мы случайно встретимся, не знаю… на курорте. Я захожу в гостиницу с пляжа, а она сидит с мужчиной, за столиком. И мы так, даже не поздоровались, а просто взглядами встретились… У меня глаз сразу влажный. Я к барной стойке пошел… "Мэй ай хев фифти грамз ов коньяк, плиз?" "Может, сразу стольничек?" "Наливай." Выпиваю залпом, для храбрости… Потом, смотрю, а там, стоит рояль. Не, не, не, белый… пусть белый. "А, пожалуйста!" Тут раз, стемнело. Я красивый, в смокинге. "С пляжа пришел, угу…" Тебе жалко? "А пожалуйста!" Подхожу к роялю… Подхожу к роялю, вот так… И тут, я начинаю наигрывать нашу с ней мелодию… У меня никогда, ни с одной девушкой не было никакой «нашей» мелодии, но для мечты правильно. И конечно, вот эту... Ну, и все. В смысле, она все понимает… Что, все эти годы она любила только меня, а муж, он так, из—за денег. И все все понимают. И тут я встаю и приглашаю ее на танец. У официантов глаза на мокром месте. Бармен рыдает, поварята выглядывают из кухни… И тут он, ну, муж… все понимает. Причем, не злится, а по—человечески все понимает, потому что у нас любовь, а он... При чем здесь он? Расплачивается, и как—то так раз… исчезает. А мы танцуем, танцуем...

Здесь тебя ни с кем знакомить не придется, лучшую подругу ты узнаешь сама.

— Если ты такой умный, иди сам с ней и живи.

— А как по—украински будет отель? — Готэль. — А номер? — Номэр. — А перина как? — Пэрына! — Опа, так я знаю украинский язык!

Я вообще еду не «куда», а «откуда»!

— И выяснит, что, допустим, я ей изменял. И ей уже ничего не объяснишь, потому что она не понимает главного: что для меня секс с любимой женщиной, то есть с ней, и секс с любой другой — это два принципиально разных занятия. — Согласен. Я даже такую штуку — образ — придумал: вот любишь ты жену... — Че сразу я?! — Спокойно. ...и любишь ты колбасу. Пошел купил 200 г колбасы, съел. Это же не означает, что ты изменял жене с колбасой.

Не нужно пытаться осуществить мечту. Пусть так и остается мечтой.

— Ну, что ты из меня делаешь урода гламурного, а? — Слав, Саша, конечно, теперь уже не самый наш близкий друг, но ты помнишь тот ресторан на Ордынке, который ты мне посоветовал? — И что, плохой ресторан? — Прекрасный, только в него зайти страшно.

— Как же я задолбался… — Что, простите? — Задолбался! — Я тоже задолбался, но я же сижу…

Какой же это Андреевский спуск? Это Андреевский подъем.

— Поэтому в детстве было так здорово. Ну потому что было понятно, что хорошо, а что плохо. Ну как вот: выучил ты уроки – молодец, бабушку через дорогу перевел – да умничка. Мячиком разбил стекло – плохой. — Логично. — А сейчас!? Сделал ты одной женщине хорошо, а другой от этого плохо. — А вообще все делал для третьей, а ей все равно.

А я вот не понимаю, на самом деле чего я хочу. Вот смотри. У меня есть жена, ребенок... холодильник, трехкамерный! Я вот всего этого хочу или так просто надо? А может быть, на самом деле я хочу все это бросить, стать свободным человеком. Ведь это ж такой кайф! С другой стороны – нет, я же их люблю. А может быть, просто привык и боюсь что—то изменить? Может, как раз и надо изменить? И вот как это понять?

— За юношеские прыщи, за девочку в девятом классе, которая не пошла с тобой танцевать, за третьекурсницу, которая заснула в самый важный момент — пьяная дура! — У тебя тоже такое было? — Было…

А тарелка такая огромная... Вероятно, это чтобы подчеркнуть, что дефлопе на Земле очень мало.

Вот любишь ты жену. И любишь ты колбасу. Пошел, купил 200 г, съел. Это же не значит, что ты изменял жене с колбасой.

— А вот расстался ты с ней, бросила она тебя, и пишешь ей: «Это последнее sms, я больше не буду тебе писать. Ты стала мне чужой. Прощай». Она не отвечает. Тогда второе «последнее sms»: «Могла бы и ответить. Нас, между прочим, что—то связывало». А—а. Третье: «Спешу поделиться радостью: я перестал о тебе думать. Вообще! Так что не звони». — А она и не звонит. — Тогда какой—нибудь запрещённый приём, там: «Ты знаешь, оказывается, в Москве есть ещё красивые женщины кроме тебя». — И всё равно ничего, да? — И так ещё сто «последних sms» и самое последнее: «Неужели нельзя быть нормальным человеком и один раз ответить?!» И всё. Перестал писать, год прошёл. Отмучился. От неё приходит: «Снег идёт. С первым днём зимы». Ну не с*ки?!

Говорите правду всем, кроме фашистов и постаревших одноклассниц.

— Может, потому, что ты — мудак? — М—да? Я как—то не подумал… Хорошая версия, мнооогое объясняет…

— Саша! Выходи во двор гулять! Мы на качелях!

— Мы всю дорогу вот это вот... про эту гадость... Приставать, изменять... — Леш, вот, че гадость? Че гадость? Ты что сам не изменяешь? — При чем здесь я? Смотри, как она его укутала, смотри как трогательно. Им же лет по восемьдесят. То есть, они лет шестьдесят прожили вместе. И видно, прям видно, что они друг друга любят. — Любят, но почему ты так думаешь, что они друг другу не изменяли? Может, даже поэтому прожили так долго и счастливо. Ну, потому что изменяли. Разве так не бывает? — Нет. Так не бывает. — Почему? — Потому что, потому что я так не хочу. — А, это, конечно, аргумент! — Слав, ты вдумайся, и ты поймешь, что именно, это — аргумент. — Я вдумался, я понял, что это не аргумент. — Ты мне сразу отвечаешь, а ты следующий шаг сделай. — Леш, я тебе говорю: не аргумент. — Знаешь, а мне кажется, Леша прав... А может, как раз это аргумент.

Пардоньте!

— Но ты не знаешь одного, Саша, — как будет на украинском Венгрия. — Почему это… знаю, Венгрія. — Ні, Саш… Угорщина! — И как они там живут? — Где, в Украине или в Венгрии? — В УГОРЩИНІ!

В соседнем номере в гостинице в Бельдяжках — Жанна Фриске! Ну, перепутала слет мелиораторов со слетом миллиардеров.

Помнишь, когда свет во всем доме вырубился, все достали свечи, ходят по коридорам и страшно…но так хорошо.... и даже в туалет со свечкой.

— Так, господа! Кто его сюда впустил?! — Жужа, ты это видела?!

— Почему когда она кричит из соседней комнаты: « *непонятный звук*… Зелёные тапочки» — Я её спрашиваю: «Что?», а она мне говорит: «Зелёные тапочки!»… Ну, почему она повторяет именно эти последние два слова, которые я слышал?! КАК ей это удается?!

А я в детстве в туалете устраивал соревнование слюнок. Плевал, так, на дверь два раза: тьфу, тьфу, и какая быстрее до пола добежит. Мама ругалась...

— Тогда Ромео и Джульетта… Получается, хорошо, что они умерли. Ведь они столько преодолели ради своей любви. А выдержала бы, скажем, ее любовь, если бы она узнала, что он говорит «звОнит»? Или, что он носки по всей квартире разбрасывает. Привык, что за ним мама, Леди Монтекки подбирает. И что он ходит по квартире в одних трусах, чешет там себе? Нет, я понимаю, он из—за нее подвиг совершил, но это когда было? И один раз. А чешет он все время. Она говорит: «Ну, мы же любим друг друга... Ну, что я не потерплю? Ну, чешет…» Но невозможно!!!

— Ну возьми уже трубку!!! — Ну всё, успокойся. Ну не волнуйся. Она наверняка с детьми. — Да при чём здесь это?! Просто у неё телефон не для того, чтобы с ней можно было связаться, а чтобы он лежал в сумочке, звонил, а она его не слышала. — Да сейчас она тебе перезвонит. — Да, она сейчас перезвонит... Я ей перезвоню через два часа, скажу: «Я тебе звонил уже десять раз». Она скажет: «Да—да, я видела». Нормально?

— Отпустила? — Что значит «отпустила»? Кто меня может отпустить или не отпустить? Собрал вещи и ушел. Все!

— Представьте, Одесса, ночной клуб, БИ—2 на сцене, нам через весь танцпол несут шампанское в ведерке со льдом, а в горлышко вставлена эта фигня с фейерверком, ну, красиво. Уже стемнело, и все видят, что мы сидим в центральной ложе, то есть, мы самые крутые, и девушки все видят, и...

И канистры нет...

— А вот почему? Пили одинаково, а от одного с утра разит, а от другого — слегка попахивает? — Это называется «внутренняя интеллигентность»!

Вообще стало не совпадать: как хочется поступить и как правильно поступить. А хочется, чтобы было как правильно, но хочется, чтобы было, как хочется… И? Что делать?

— Да… женщины в этом смысле как—то поблагороднее. Ну, хотелось бы в это верить. — Ага! У меня есть знакомая… которая умеет писать смс—кой слово «целую», не вынимая руки из сумочки.

— А вы где, у нас дома? — Нет, мы в гостиницу поехали. — Зачем в гостиницу? Дома ж никого, тем более Светка знает, где у меня белье, где полотенца… И потом, в гостинице дорого. Сколько ты заплатил? — Ну, заплатил. Какая разница? — А, ну, конечно, мне на шубуденег нет, а на гостиницу есть. В следующий раз чтобы у нас дома!