Цитаты из фильма - Тот самый Мюнхгаузен

— Бросил жену с ребёнком! — Какой ребёнок? Я — офицер! — Бросил жену с офицером!

Присоединяйтесь, господин барон. Присоединяйтесь.

— А гвоздики почём? — По два талера! — Как эт по два талера? Они ж вялые! — Вялые. Ха—ха—ха! Наш барон, пока был жив, тоже дёшево ценился. А завял — стал всем дорог!

Будем бить через дымоход.

— Нужно было выбирать одно из двух: погибнуть или как—то спастись. — Ну, что же Вы выбрали? — Угадайте.

— Так. К сожалению, барон, я ничем не смогу Вам помочь. — Почему? — Потому, что при живой жене Вы не можете жениться вторично. — Вы говорите, при живой? — При живой. — Вы предлагаете ее убить? — Господи! Да упаси Вас бог, барон!

— Это ещё что такое? — Арестованный. — Почему под оркестр? — Ваше Высочество, сначала намечались торжества. Потом аресты. Потом решили совместить. — А где же наша гвардия? Гвардия где? — Очевидно, обходит с флангов. — Кого? — Всех!

— Ну—с... будем исповедоваться. — Я делал это всю жизнь.

— Вот вы говорите — охота… — Я говорю? — Ну хорошо, не говорите, думаете.

— Что орёшь ночью? — А разве ночь? — Ночь. — И давно? — С вечера.

— Ну вот и славно! И не надо так трагично, дорогой мой. Смотрите на это с присущим вам юмором… С юмором!.. В конце концов, Галилей—то у нас тоже отрекался. — Поэтому я всегда больше любил Джордано Бруно…

— Ну скажи что—нибудь на прощанье! — Что сказать? — Подумай. Всегда найдётся что—то важное для такой минуты. — Я… я буду ждать тебя! — Не то! — Я… я очень люблю тебя! — Не то! — Я буду верна тебе! — Не надо! — Они положили сырой порох, Карл! Они хотят тебе помешать! — Вот.

— Год назад в этих самых краях, представляете, встречаюсь с оленем. Скидываю ружье — оказывается, патронов нет. Ничего нет, кроме вишни. Заряжаю ружью вишневой косточкой, тьфу! — стреляю и попадаю оленю в лоб. Он убегает. А этой весной в этих самых краях, представьте себе, встречаюсь с моим красавцем—оленем, на голове которого растет роскошное вишневое дерево. — Дерево? На голове оленя? Скажите лучше: вишневый сад! — Если бы вырос сад, я б сказал сад. А поскольку выросло дерево, зачем же мне врать?

Мюнхгаузен (о пасторе): … мне сказали: умный человек! Марта: Ну мало ли, что про человека болтают.

И да здравствует развод, господа! Он устраняет ложь, которую я так ненавижу!

— Она сбежала от меня два года назад. — По правде говоря, барон, на её месте я бы сделал то же самое. — Поэтому я и женюсь не на вас, а на Марте…

Господи, ну чем ему Англия—то не угодила?!

— Барон Карл Фридрих Иероним фон Мюнхгаузен! Вас приказано арестовать. В случае сопротивления приказано применить силу. — Кому? — Что кому? — Кому применить силу в случае сопротивления, вам или мне? — Не понял… — Так, может, послать вестового переспросить? — Это невозможно. — Правильно. Будем оба выполнять приказ. Логично? — Э—э—э… — И это хорошо. Одну минуточку. Значит, это делается примерно так. В стороночку, господа! Вы вообще уйдите. И, конечно, танцы! Трактир всё—таки.

Делайте, что хотите, но чтобы через полчаса в лесу было светло, сухо и медведь!

— Вызовите отца на дуэль. — Никогда! — Но почему? — Во—первых, он меня убьёт, а во—вторых… — И первого достаточно.

— Как же так: 20 лет всё было хорошо, и вдруг такая трагедия. — Извините, господин судья, 20 лет длилась трагедия, и только теперь должно быть всё хорошо. Это были трудные 20 лет, но я о них не жалею!

— Мне сказали — умный человек. — Ну мало ли что про человека болтают!

— Барон, Вы ведь разумный человек. Я всегда относился к Вам с симпатией. Я уважал Ваш образ мыслей. Свободная линия плеча, обуженные панталоны.

Господи, неужели вам обязательно нужно убить человека, чтоб понять, что он живой?!

Делайте что хотите, но чтоб через полчаса в лесу было сухо, светло и медведь!

— Талия — на десять сантиметров ниже, чем в мирное время. — Ниже? — То есть выше. — А грудь? — Что грудь? — Оставляем на месте? — Нет, берем с собой.

Всякий муж, возвращаясь домой после недельного отсутствия, пытается обмануть жену, но не всякий додумается до того, чтобы утверждать, что он был на Луне!

Имеешь любовницу — на здоровье! Сейчас все имеют любовниц. Но нельзя же допускать, чтоб на них женились. Это аморально!

— А ты что, и впрямь думаешь, что он долетит? — До Луны, конечно! — Её ж даже не видно. — Когда видно, так и дурак долетит. Барон любит, чтоб было потруднее.

— К сожалению, при живой жене вы не можете жениться вторично. — При живой? Вы предлагаете её убить? — Да упаси вас Бог, барон!

— Господин бургомистр! Его высочество герцог опять промазали! Четвертый раз гоним этого кабанчика мимо его высочества, а его высочество, извините за выражение, мажет и мажет. Прикажете прогнать в пятый раз? — Нет. Неудобно. Он его уже запомнил в лицо. — Кто кого? — Герцог кабанчика.

— Ты не забыл, что через полчаса начнётся бракоразводный процесс? — Он начался давно. С тех пор, как я тебя увидел.

Развод отвратителен не только потому, что разлучает супругов, но и потому, что мужчину при этом называют свободным, а женщину — брошенной.

В стороночку, пожалуйста. Вы вообще уйдите.

Сейчас я улечу, и мы вряд ли увидимся. Но когда я вернусь, в следующий раз, вас уже не будет. Дело в том, что время на небе и на земле летит неодинаково: там — мгновения, тут — века.

Итак, господа, я пригласил вас, чтоб сообщить вам пренеприятнейшее известие. Чёрт возьми, отличная фраза для начала пьесы. Надо будет кому—нибудь предложить.

— Господин барон вас давно ожидает. Он с утра в кабинете работает, заперся и спрашивает: «Томас, — говорит, — не приехал ещё господин пастор?» Я говорю: «Нет ещё». Он говорит: «Ну и слава богу». Очень вас ждёт.

— Где командующий? — Командует!

— Ваше Высочество, ну не идите против своей совести. Я знаю, вы благородный человек и в душе тоже против Англии. — Да, в душе против. Да, она мне не нравится. Но я сижу и помалкиваю!

— Кстати, барон, я давно у вас хотел спросить: где вы, собственно говоря, доставали медведей? — Уже не помню. По—моему, в лесу. — Нет, это исключено. Они у нас давно не водятся.

Ты меня заждалась, дорогая? Извини, меня задержал Ньютон.

Раз лишний день весны никому не нужен, забудем о нём. В такой день трудно жить, но легко умирать.

— Якобина с детства не любила меня и, нужно отдать ей должное, сумела вызвать во мне ответные чувства. В церкви на вопрос священника, хотим ли мы стать мужем и женой, мы дружно ответили: «Нет!» — и нас тут же обвенчали. После венчания мы уехали с супругой в свадебное путешествие: я в Турцию, она в Швейцарию. И три года жили там в любви и согласии. — Я протестую! Вы оскорбляете мою подзащитную! — Правдой нельзя оскорбить, уважаемый адвокат!

— И вот тут некоторые стали себе позволять нашивать накладные карманы и обуживать рукав — вот этого мы позволять не будем.

Мы были искренни в своих заблуждениях!

— Но вы же разрешаете разводиться королям. — Ну, королям в особых случаях, в виде исключения, когда это нужно, скажем, для продолжения рода. — Для продолжения рода нужно совсем другое.

— А что если не побояться и… — Ликвидировать! Или… приблизить? — Соединить!

— Господин барон пошел как—то раз в лес на охоту. Медведь бросился на него. А поскольку господин барон был без ружья… — Чего же он был без ружья? — Я же Вам говорю, он пошел на охоту.