Цитаты из фильма - Человек с бульвара Капуцинов

— О бледнолицый брат мой, скажи, не собирается ли синематограф обратиться к жизни команчей? У меня есть потрясающий сюжет. — Да—да, па—атрясающий!

Он не любил синематограф.

Сдаётся мне, джентльмены, это была… комедия.

— Я её люблю. — Дружище, твои дела безнадёжны.

Никогда не пей эту гадость. Привыкнешь, и жизнь твоя не будет стоить ломаного цента.

— Вот жених для тебя хороший. — Так он же старый! — Ну ты же не варить его собираешься.

— Старею, старею... Два раза ошибиться в одном и том же человеке — такого со мной раньше не было.

Вот и пересеклись наши дороги, сэр. Но, признаться, я не очень—то рад этому.

Билли! Заряжай!

— Сэр!! Гарри, за мной сто долларов! — Сожалею, Билли, кредит закрыт! — Я вам могу одолжить, если вы, конечно не против. Пожалуйста.

— Билли, Билли, Билли! Сдаётся мне, два оскорбления в один день — это многовато! Мало того, что эту штуку повесили на стену, нас заставляют ещё смотреть на неё!

Ложь не к лицу воину.

— Гарри! Запиши за мной десять долларов! Пожалуй, все двадцать, Гарри!.. Лети! — Ваше здоровье, джентльмены.

— Живут же люди… Влюбляются, ходят в театры, в библя… — Не выражайся, Билли! — …в библио—те—ки.

— В мире не было ничего, что могло бы вызвать страх в моём сердце. Сдаётся мне, вам это удалось. Я не пожалею оставшегося глаза, чтобы вновь испытать это чувство!

Рабалюбви!

— Спасти его теперь может только чудо.

— Я бы хотел заказать у вас нечто, похожее на большой ящик. — Это называется гробом, сэр. — Ну, я бы, скорей, назвал это колыбелью новой жизни.

— Мистер МакКью, я всегда подозревал, что бизнесмен убьёт в вас зрителя. Но ты, Билли! Неужели тебе это могло понравиться?

— А это правда, что пастор отказывается венчать их? — Правда—правда. Отказывался, но Билли удалось уговорить его. — Хо—хо, я представляю себе, как он его уговаривал!

— Там, в дилижансе, моя аппаратура. Если вас не затруднит, не будете ли вы столь любезны оказать мне услугу и послать кого—нибудь просто... — Ты что, оглох? А ну—ка быстро!

Пла́чу два раза в день: первый раз — вечером, когда смотрю фильму, второй раз — утром, когда подсчитываю убытки.

— Я должен отомстить мистеру Секонду. Он осквернил имя синематографа. Он сеет зёрна ненависти в души зрителей. Он должен умереть. — Не надо, Джек. Каждому своё. Будущее нас рассудит. В дорогу! Наш зритель ждёт нас.

Время настало — и вот они мы! Вот они мы — ваши крошки. Хватит чесать затылки, Хватит сосать бутылки, Ну—ка, побейте в ладошки! Солдата любят за монету, А командира — за мундир. А вот за что я люблю ковбоя — За то, что он такой один! Ковбой — герой волшебных снов, Меня волнуешь ты, не скрою. Ковбой, хоть пару нежных слов Найди — и я пойду с тобою. И в грохоте дня, и в сонной тиши Слова любви услышу я, Ты только скажи, скажи. Тебя я услышу... Скажи — я услышу… Тебя я услышу... Артиста любят за искусство, А музыканта — за игру. А вот за что я люблю ковбоя — Скажу ему лишь одному! Ковбой, ты парень хоть куда, Ты сердце мне давно тревожишь. Ковбой, ты смел, но вся беда Что ты двух слов связать не можешь. Хоть ради меня пойди и свяжи — Тебя всегда услышу я Ты только скажи, скажи... Тебя я услышу, Скажи, я услышу. Тебя я услышу… Ножки повыше — и полный успех! Лишь бы видны были ножки Если ковбой прикажет — Кто же ему откажет? Мальчики, мы — ваши крошки! Матроса любят за отвагу, А капитана — за вино, А вот за что я люблю ковбоя — За то, что всё есть... За то, что всё есть... За то, что всё есть... За то, что всё есть у него!

— Джентльмены! Ведь ни для кого не секрет, что вы все хоть раз объяснились мне в любви. Я уже не говорю о словах, которые вы при этом использовали. Но хоть кто—нибудь из вас ...хоть раз мог бы стать передо мной на колени? А? — Ты права, бэби. Лично меня только хватало на то, чтобы шлёпнуть тебя по заду.

— По—моему, он плохо видит. — Зато хорошо слышу!

— Доброе утро! — Для кого доброе, а для кого — может быть, и последнее, сэр!

— Нет, нет, нет, нет! Я никогда не сяду в один ряд с индейцем! — Мистер Этвуд! Синематограф не знает границ и рас! Перед экраном все равны!

— Как вы могли смотреть эту гадость?! — Гадость, гадость! Жуткая гадость! Если б вы знали, как я тоскую по вашим фильмам, мистер Фёст! Они ведь и в самом деле могли сделать меня человеком! Но горькая истина, мистер Фёст, заключается в том, что в нашей стране только деньги могут сделать джентльмена человеком, а фильмы мистера Секонда приносят мне деньги.

— Как вы могли? Как вы могли смотреть эту гадость? — Гадость, гадость, ну прям—таки жуткая гадость! Если бы вы знали, как я тоскую по вашим фильмам, мистер Фёст! Они ведь и в самом деле могли сделать меня человеком! Но горькая истина, мистер Фёст, заключается в том, что в нашей стране только деньги могут сделать джентльмена человеком. А фильмы мистера Секонда приносят мне деньги! — Мистер МакКью, я всегда подозревал, что бизнесмен убьёт в вас зрителя.

А тот бы джентльмен сказал: «Заткнись, пожалуйста, Хью!»

— Он первый познакомил нас с синематографом. — В таком случае, я второй. Меня зовут Секонд.

Я видел ЭТО, и разум мой был возмущён!!

Да я вообще только одним глазком!

Прощай, моя любовь! Судьба разлучает нас, но в моём сердце ты будешь жить вечно!

— В твоих фильмах люди целуются, а через минуту у них появляется бэби! Мы с тобой столько уже целовались… — Видишь ли, Диана… Как тебе это объяснить? Это называется "монтаж"! — Поцелуй — чик — свадьба — чик — и — бэби! — О, Джонни, я хочу как в синематографе. Прошу тебя, сделай монтаж!

Мистер Фёст! Моя жизнь в ваших руках. Но прежде, чем спустить курок, знайте, что преданней человека вам не найти от Мексики до Канады! Я знал много счастья, я испытал любовьженщин, я познал власть денег, но всё это — пыль по сравнению с... этим! Этому Богу я посвящу всю свою жизнь! Если вы, конечно, захотите оставить мне её!

— Да, я узнал вас, "бабушка". Я вам ещё предлагал место в истории.

— Гарри! На два слова, Гарри! — Ты знаешь, мне хорошо и здесь. — Но Гарри, ты же не собираешься просидеть весь сеанс под стойкой? — Билли, сеанса не будет. — Будет, Гарри, будет! Искусство не горит! — Да?! — Да!!! — Правда?! — Ну! — Ты знаешь, я так рад! Билли, я просто счастлив! Ты же знаешь, как я люблю синематограф! — Знаю, дружище, знаю! Идём! Поговорим о том, как ты его любишь!

Далека дорога твоя…

Два билета на дневной сеанс — для меня… хм… и моей скво.

— Ну зачем ты вышла за меня замуж?! — Я не знала, что ты такой болван! — Знала!.. Знала! Знала!!!

Где мой бифштекс!?

— Кого провожаете? — О, это великий человек! — Чем же он велик? — Он первый познакомил нас с синематографом. — В таком случае, я второй. Меня зовут Секонд. Вы — владелец этого салуна, не так ли? — Да—а—а... — У меня к вам небольшое дельце.

— Я приехал не убивать… — Тогда убьют вас.

Я знал много счастья, я испытал любовьженщин, я познал властьденег, но всё это пыль по сравнению с этим…

— Сдаётся мне, Форт Нокс выкинул белый флаг?

— Мне ничего не нужно. — Когда я вижу перед собой человека, которому ничего не нужно, я понимаю, что ему нужно всё!

Джентльмены, скажите, а поезд уже ушёл?

А вот за что я… люблюковбоя… так это за то, что есть у него… и есть у меня! У меня всё есть! И имел в виду я ваш синематограф!