Ларошфуко

Чтобы оправдаться в собственных глазах, мы нередко убеждаем себя, что не в силах достичь цели; на самом же деле мы не бессильны, а безвольны.

Слабость характера — это единственный недостаток, который невозможно исправить.

В то время как людиумные умеют выразить многое в немногих словах, люди ограниченные, напротив, обладают способностью много говорить — и ничего не сказать.

Почти все стараются расквитаться за мелкие услуги; многие чувствуют признательность и за посредственные; но за большие услуги почти все отвечают неблагодарностью.

Жажда заслужить расточаемые нам похвалы укрепляет нашу добродетель; таким образом, похвалы нашему уму, доблести и красоте делают нас умнее, доблестнее и красивее.

Люди скорее согласятся себя чернить, нежели молчать о себе.

Признаваясь в маленькихнедостатках, мы тем самым стараемся убедить окружающих в том, что у нас нет крупных.

Люди часто похваляются самыми преступными страстями, но в зависти, страсти робкой и стыдливой, никто не смеет признаться.

Своекорыстие говорит на всех языках и разыгрывает любые роли — даже роль бескорыстия.

У нас всегда хватает силы переносить горе других.

Величавость так же к лицу добродетели, как драгоценный убор к лицукрасивойженщине.

Воздержанность в еде рождена или заботой о здоровье, или неспособностью много съесть.

Наша искренность в немалой доле вызвана желанием поговорить о себе и выставить свои недостатки в благоприятном свете.

Непреклонная строгость поведения противна женской натуре.

Не стоит обижаться на людей, утаивших от нас правду: мы и сами постоянно утаиваем ее от себя.

Нам следовало бы удивляться только нашей способности чему—нибудь еще удивляться.

Никакое притворство не поможет долго скрывать любовь, когда она есть, или изображать — когда ее нет.

Мы часто клеймим чужие недостатки, но редко, пользуясь их примером, исправляем свои.

Порой бывают глупцы и при уме; но никогда не бывают такими при рассудке.

Тот, кто воображает, что может обойтись без других людей, очень ошибается; но тот, кто воображает, что другие не смогут обойтись без него, ошибается еще больше.

У нас всегда достанет сил, чтобы перенести несчастье ближнего.

Хорошо слушать и хорошо отвечать — это одно из великих совершенств, какое только возможно в разговоре.

Тщеславие заставляет нас поступать противно нашим вкусам гораздо чаще, чем требование разума.

Лицемерие — это дань уважения, которую порок платит добродетели.

Мы охотнее признаемся в лености, чем в других наших недостатках; мы внушили себе, что она, не нанося большого ущерба прочим достоинствам, лишь умеряет их проявление.

Лень незаметно подтачивает и разрушает наши стремления и достоинства.

Постоянство в любви — это вечное непостоянство, побуждающее нас увлекаться по очереди всеми качествами любимогочеловека, отдавая предпочтение то одному из них, то другому; таким образом, постоянство оказывается непостоянством, но ограниченным, то есть сосредоточенным на одном предмете.

Мы вступаем в разные возрасты нашей жизни, точно новорожденные, не имея за плечами никакого опыта, сколько бы нам ни было лет.

Легче пренебречь выгодой, чем отказаться от прихоти.

Признательность большинства людей порождена скрытым желанием добиться еще больших благодеяний.

Юношам часто кажется, что они естественны, тогда как на самом деле они просто невоспитанны и грубы.

Здоровье души не менее хрупко, чем здоровьетела, и тот, кто мнит себя свободным от страстей, так же легко может им поддаться, как человек цветущего здоровья — заболеть.

Люди, чересчур предавшиеся маленькимделам, обыкновенно становятся неспособными совершать большие.

Если вы хотите иметь врагов, то превосходите ваших друзей; но если вы хотите иметь друзей, то пусть ваши друзья превосходят вас.

Человеку легче казаться достойным той должности, которую он не занимает, нежели той, в которой он состоит.

Когда пороки покидают нас, мы стараемся уверить себя, что это мы их покинули.

Искренность может быть обнаружена в считанных людях и часто является умнейшей из уловок — искренность проявляют с целью вытянуть откровенные признания… из других.

Когда нам удается надуть других, они редко кажутся нам такими дураками, какими кажемся мы самим себе, когда другим удается надуть нас.

Не может долго нравиться тот, кто умен всегда на один лад.

Мы охотно прощаем нашим друзьямнедостатки, которые нас не задевают.

Уныние — это нравственная смерть.

Судьбу считают слепой главным образом те, кому она не дарует удачи.

Человек бесхитростный, но увлеченный страстью, может убедить скорее, чем красноречивый, но равнодушный.

Глупыелюди могут иной раз проявить ум, но к здравому суждению они не способны.

Как великим умам свойственно много давать в немногих словах, так маленькиеумы, напротив, обладают даром много говорить и ничего не сказать.

Ревнивая жена порою даже приятна мужу: он хотя бы все время слышит разговоры о предмете своей любви.

Своекорыстие приводит в действие все добродетели и все пороки.

Вернейший способ быть обманутым — это считать себя хитрее других.

Мы во многом остаемся новичками, независимо от возраста, и нам часто не хватает опытности, несмотря на количество прожитых лет.

Воздавать должное своим достоинствам наедине с собою столь же разумно, сколь смехотворно превозносить их в присутствии других.

Умен не тот, кого случай делает умным, а тот, кто понимает, что такое ум, умеет его распознавать и любуется им.

Может ли человек с уверенностью сказать, чего он захочет в будущем, если он не способен понять, чего ему хочется сейчас.

Ни в одной страсти себялюбие не царит так безраздельно, как в любви; люди всегда готовы принести в жертву покой любимого существа, лишь бы сохранить свой собственный.

Иные безрассудства распространяются точно заразные болезни.

Посредственность обыкновенно осуждает все, что выше ее понимания.

Суждения наших врагов о нас ближе к истине, чем наши собственные.

Кто никогда не совершал безрассудств, тот не так мудр, как ему кажется.

Лесть — фальшивая монета, попавшая в обращение лишь благодаря нашему тщеславию.

Самолюбие переносит терпеливее осуждение наших склонностей, нежели наших мнений.

Наше раскаяние — это обычно не столько сожаление о зле, которое совершили мы, сколько боязнь зла, которое могут причинить нам в ответ.

От всей души мы хвалим обыкновенно только тех, кто восхищается нами.

Ум ограниченный, но здравый в конце концов не так утомителен в собеседнике, как ум широкий, но путаный.

Ничто так не мешает быть естественным, как желание им казаться.

Умеренность в жизни похожа на воздержание в еде: съел бы еще, да страшно заболеть.

Иные люди только потому и влюбляются, что наслышаны о любви.

Человек, которому никто не нравится, гораздо несчастнее того, который сам никому не нравится.

Доверие помогает беседе больше, чем ум.

Насколько ясно люди понимают свои ошибки, видно из того, что, рассказывая о своем поведении, они всегда умеют выставить его в благородном свете.

Мы ничего не раздаем с такой щедростью, как советы.

Как часто люди пользуются своим умом для совершения глупостей.

Ничто так не мешает естественности, как желание казаться естественным.

В людях не так смешны те качества, которыми они обладают, как те, на которые они претендуют.

Весьма мало людей, которые бы искренно хотели выслушать о себе всю правду.

Старость — вот преисподняя для женщин.

Нам почти всегда скучно с теми людьми, с которыми не полагается скучать.

Отличительный признак большого ума — сказать много в немногих словах: ограниченный ум, наоборот, обладает даром говорить и ничего не сказать.

Нет более несносных глупцов, чем те, которые не совсем лишены ума.

Лесть — это фальшивая монета, которая имеет хождение только из—за нашего тщеславия.

Наши поступки подобны строчкам буриме: каждый связывает их, с чем ему заблагорассудится.

Чрезмерная поспешность в расплате за оказанную услугу есть своего рода неблагодарность.

Высшая доблесть состоит в том, чтобы совершать в одиночестве то, на что люди отваживаются лишь в присутствии многих свидетелей.

Красота, ум, доблесть под воздействием похвал расцветают, совершенствуются и достигают такого блеска, которого никогда бы не достигли, если бы не остались незамеченными...

Люди мелкого ума чувствительны к мелким обидам; люди большого ума все замечают и ни на что не обижаются.

Все жалуются на недостаточность своей памяти, но никто еще не пожаловался на нехватку здравого смысла.

В основе так называемой щедрости обычно лежит тщеславие, которое нам дороже всего, что мы дарим.

Большая часть молодежи думает, что она естественна, когда она бывает лишь невежлива и груба.

Пышность погребальных обрядов не столько увековечивает достоинствамертвых, сколько ублажает тщеславие живых.

Порою из дурных качеств складываются великие таланты.

Иной раз прекрасные творения более привлекательны, когда они несовершенны, чем когда слишком закончены.

Обычно счастье приходит к счастливому, а несчастье — к несчастному.

Кто слишком усерден в малом, тот обычно становится неспособен к великому.

Ты увидишь, что она ангел, только когда она повернётся к тебе спиной… но будет уже поздно.

Иной раз нам не так мучительно покориться принуждению окружающих, как самим к чему—то себя принудить.

Легче познать людей вообще, чем одного человека в частности.

Всецело предаться одному пороку нам обычно мешает лишь то, что у нас их несколько.

Мы выиграли бы в глазахлюдей, если бы являлись им такими, какими мы всегда были и есть, а не прикидывались такими, какими никогда не были и не будем.

Зло, которое мы причиняем, навлекает на нас меньше ненависти и преследований, чем наши достоинства.

Чаще всего вызывают неприязнь те люди, которые твердо уверены во всеобщей приязни.

Высшая ловкость состоит в том, чтобы всему знать, истинную цену.

У всех нас достаточно силы, чтобы переносить несчастья других.